Реферат: История скорой помощи

Реферат: История скорой помощи

Московский Государственный

Медико-стоматологический университет

  Кафедра истории

 медицины и правоведения.

  Зав. кафедрой доцент,к.м.н

Пашков К.А.

Курсовая работа

ТЕМА : «ИСТОКИ СКОРОЙ ПОМОЩИ, МОСКОВСКАЯ СКОРАЯ ПОМОЩЬ ЗА 75 ЛЕТ, А. С. ПУЧКОВ И СКОРАЯ ПОМОЩЬ»

           Студента 1 курса 109 группы

   Вечернего лечебного факультета

             Выстрелкова А.С.

                  Преподователь Вагина Е.И.

Москва 2003г.

ИСТОКИ СКОРОЙ ПОМОЩИ

Во времена самой глубокой древности, как порыв милосердия, у человека возникала потребность оказать помощь страждущему. Это чувство в его первозданном виде сущест­вует поныне. Поэтому принято считать, что самым массовым видом медицинской помощи больным или пострадавшим от несчастных случаев является скорая медицинская помощь.

С момента возникновения этот вид медицинской помощи претерпевал и до сего времени претерпевает различные изменения. Идет постоянный поиск наиболее удобных и оптимальных форм организации этой службы как в городах, так и в сельской местности.

К самому древнему учреждению, оказывавшему первую помощь, можно отнести «ксендокию». Это странноприимный дом, множество которых было устроено на дорогах специально для странствующих пилигримов. На этом этапе «больного доставляли к врачу», а не как позднее, — «врача к больному».

В XII веке в Англии рыцарями Иерусалимского ордена Святого Иоанна создается благотворительное общество, призванное для подачи первой помощи пострадавшим от несчастных случаев, а в XV веке в Голландии также благотворительное общество оказывает первую помощь утопающим.

В XVIII веке в Амстердаме (1767) и в Гамбурге действуют общества спасения, в задачу которых входит не только оказание помощи утопающим, но и при несчастных случаях и внезапных заболеваниях.

В России в XV—XVI веках существовали так называемые Богадельни, куда свозили пострадавших, больных, немощных, обмороженных для «призрения» их и подачи первой помощи.

В XVII веке в Москве ближний боярин царя Алексея Михайловича Федор Михайлович Ртищев на свои средства построил в Москве несколько таких домов, и команда рассыльных, созданная из его дворовых людей, собирала по улицам «больных и калек» и свозила их в своеобразную лечебницу, прозванную в народе «больницей Федора Ртищева», где, по свидетельству современников, оказывался «амбулаторный приют нуждающимся во временной помощи». «Больница» эта служила одновременно и богадельней для людей, которых «человечество должно было взять на свои руки до самой смерти».

Тот же Ртищев, сопровождая царя в походе во время польской войны, объезжал поля сражения после военных действий и, собирая в свой экипаж раненых, доставлял их в ближайшие города, где обустраивал для них дома. Это было прообразом военных госпиталей.

В начале XIX века в оказании скорой помощи большую роль играли пожарные. Первую пожарную команду создал московский градоначальник граф Ф. В. Ростопчин. Эта команда с 1823 года стала городским учреждением и вместе с полицейскими оказывала медицинскую помощь пострадавшим от несчастных случаев. Пост­радавшие доставлялись в приемные покои, существовавшие при полицейских домах.

В 1826году доктор Ф. П. Гааз ходатайствовал «об учреждении в Москве особого врача для наблюдения, за организацию попечения о внезапно заболевших, нуждающихся в немедленной помощи». Московские власти отрицательно отнеслись к этой просьбе, сочтя эту меру «излишней» и «бесполезной», ибо при каждой части (поли­цейской) Москвы «есть уже положенный по штату лекарь». И толь­ко в 1844 году Гаазу удалось открыть в М. Казенном переулке больницу для приема поступающих «по внезапным случаям для пользования и оказания бесплатной помощи для лиц, подобранных на улице в бесчувственном состоянии». Больница находилась в веде­нии московского обер-полицмейстера. Кроме Гааза в больнице тру­дились ординаторы и фельдшера. При больнице имелась амбулато­рия, где оказывалась первая помощь. В стационаре, рассчитанном на 150 коек, всегда находилось вдвое больше больных. Больница кроме лечения заботилась о помещении престарелых в богадельни, об отправке бедных крестьян на родину и т. д.

В середине XIX века бурный рост промышленности оказал немалое влияние на приток населения в города. Росло число предприятий, жилых домов, на улицах увеличилось движение транс­порта. В связи с этим появились многочисленные несчастные случаи на улицах, заводах и фабриках. Они уносили человеческие жизни или делали их инвалидами. Жизнь в самой резкой форме указывала на необходимость службы, способной немедленно ока­зывать медицинскую помощь пострадавшим от несчастных случаев. Поначалу эта функция легла на плечи добровольных пожарных обществ и общества Красного Креста, Но возможности их были недостаточны. Нужна была самостоятельная служба, способная решить эти задачи.

Пусковым моментом к возникновению Скорой помощи как самостоятельного учреждения был пожар Венского театра коми­ческой оперы, случившийся 8 декабря 1881 года. Это происшествие, принявшее грандиозные размеры, в результате которого погибло 479 человек, представляло ужасающее зрелище. Перед театром на снегу валялись сотни обожженных людей, многие из которых получили различные травмы во время падения. Пострадавшие свы­ше суток не могли получить никакой медицинской помощи, не­смотря на то, что Вена в то время обладала множеством пер­воклассных и хорошо оснащенных клиник. Вся эта ужасная картина совершенно потрясла находившегося на месте происшествия про­фессора-хирурга Яромира Мунди, который оказался беспомощным перед лицом катастрофы. Он не мог оказать действенной и по­добающей помощи беспорядочно лежащим на снегу людям. На следующий же день доктор Я. Мунди приступил к созданию Вен­ского добровольного спасательного общества. Граф Ганс Гильчек пожертвовал новосозданной организации 100 тысяч гульденов. Этим Обществом были организованы пожарная, лодочная команды и Станция скорой медицинской помощи (центральная и филиал для оказания срочной помощи пострадавшим от несчастных случаев. В первый же год своего существования Венская станция скорой помощи оказала помощь 2067 пострадавшим. В составе бригады работали врачи и студенты медицинского факультета.

Вскоре, подобно Венской, была создана профессором Ф. Эсмархом Станция в Берлине. Деятельность этих станций была настолько полезной и необходимой, что за короткий период в целом ряд< городов европейских государств стали возникать подобные станции. Венская станция играла роль методического центра.

В России, где капиталистические отношения стали складываться значительно позднее, первая Станция скорой помощи возникла в 1897 году в Варшаве. Затем примеру Варшавы последовали города Лодзь, Вильно, Киев, Одесса, Рига. Чуть позднее станции скорой помощи стали открываться в Харькове, Петербурге и Москве.

Появление карет скорой помощи на московских улицах можно отнести к 1898 году: До этого времени пострадавших, которые обычно подбирались полицейскими, пожарными, а иногда и извозчиками, доставляли в приемные покои при полицейских домах Необходимый в таких случаях медицинский осмотр на месте происшествия отсутствовал. Часто люди с тяжелыми телесными повреждениями часами находились без надлежащей помощи в полицейских домах. Сама жизнь требовала создания карет скорой помощи.

В ту пору в Москве существовало Дамское благотворительное общество Великой княгини Ольги. Оно попечительствовало над приемными покоями при полицейских участках, больницами и богоугодными заведениями. Среди членов правления общества была потомственная почетная гражданка, купчиха Анна Ивановна Куз­нецова, активная деятельница этого общества, содержавшая на свои средства гинекологическую лечебницу. На необходимость создания карет А. И. Кузнецова откликнулась с глубоким пониманием и не­медленно выделила необходимую сумму денег.

При Сущевском и Сретенском полицейских участках 28 апреля 1898 года были открыты две первых Станции скорой помощи. На каждой Станции было по одной карете. Выезжали на них врач, фельдшер и санитар. Каждая карета была оснащена укладкой с ме­дикаментами, инструментарием и перевязочным материалом. Де­журили как штатные врачи полиции, так и сверхштатные. Радиус обслуживания ограничивался пределами своей полицейской части. Начиналось дежурство в 3 часа дня, заканчивалось в это же время на следующий день. Медицинскому персоналу была выделена ком­ната. Каждый вызов фиксировался в специальном журнале. Указы­вались паспортные данные обслуживаемого больного, какой вид помощи ему оказывался, куда и в какое время он был доставлен. Вызовы принимались только на улицы. На квартиры выезды были запрещены. Вызывалась карета только через посланного им же по телефону.

В связи с малым количеством частных телефонов полицейская часть, о наличии их имевшая сведения, входила в соглашение с их владельцами на своей территории, чтобы круглосуточно можно было вызвать скорую помощь. Право вызова скорой по­мощи имели только официальные лица — полицейский, дворник, ночной сторож. Кареты кроме оказания помощи осуществляли перевозку тяжелых больных из квартир в больницы. Обо всех значительных происшествиях за дежурство докладывалось стар­шему врачу полиции.

В первый же месяц своей деятельности обе станции подтвер­дили неотъемлемое право на свое существование. Понимая необ­ходимость этого, обер-полицмейстер города приказал расширить территорию обслуживания этих станций, не дожидаясь открытия новых.

Результаты двухмесячной работы Сущевской и Сретенской станций превзошли все ожидания. Ими было выполнено 82 вызова и 12 перевозок, на что было затрачено 64 часа 32 минуты. Анализ работы станций показал, что первое место среди обратившихся за помощью занимали лица, находившиеся в состоянии алкогольного опьянения. Их было 27. Далее следовали пострадавшие от травмы. С ушибами и ушибленными ранами — 8 человек, с переломами конечностей — 4, падение с высоты — 6, падучая болезнь — 4 и т. д. Своим приказом № 212 обер-полицмейстер обязал принимать вызо­вы в первую очередь к пьяным, находящимся «в бесчувствии». Остальных же, по его мнению, надлежит доставлять в приемные покои на извозчиках.

13 июня 1898 года в истории Москвы была первая катастрофа, обслуженная Скорой помощью. На Иерусалимском проезде, в доме Суровцева, упала строящаяся каменная стена. Было девять пост­радавших. Выезжали обе кареты. Всем пострадавшим была оказана первая помощь, пять из них были госпитализированы.

Следующий, 1899 год был ознаменован открытием еще трех станций при Лефортовском, Таганском и Якиманском полицейских участках. В январе 1900 года при Пречистенском пожарном депо была запущена шестая Станция скорой помощи. И последней, седьмой стала Пресненская, вступившая в строй 15 мая 1902 года. Таким образом, вся тогдашняя Москва в пределах Камер-Коллежского вала, включая Бутырские улицы, обслуживалась семью каре­тами скорой помощи.

Увеличение числа станций, конечно, не могло не сказаться на состоянии финансовых субсидий, жертвуемых А. И. Кузнецовой. Их хватало с большим трудом. На содержание медицинских работ­ников начали поступать средства из бюджета города. С 1899 года врачи стали выезжать только на очень серьезные вызовы, а основ­ная работа выполнялась фельдшерами, которые выезжали с санита­рами. В 1900 году обер-полицмейстер обратился к Городской Думе с прошением взять на содержание города кареты скорой помощи. Этот вопрос предварительно обсуждался на комиссии «О пользах и нуждах общественных», и было предложено финансировать каре ты из городского бюджета, а ремонт производить на средства А. И, Кузнецовой. 19 декабря 1900 года на заседании Думы это предложение было поддержано Гучковым, Герье и князем Голицы­ным. Дума ассигновала 2160 рублей в распоряжение Московского обер-полицмейстера на содержание двенадцати лошадей для карет скорой помощи и 375 рублей для лошадей пожарных команд.

В 1902 году после открытия Пресненской станции эта сумма была увеличена до 2957 рублей. Особым событием 1903 года стало появление в Москве первой кареты для перевозки рожениц при родильном приюте братьев Бахрушиных. В этом же году прогрес­сивными московскими врачами делается попытка организовать «не­отложную» помощь на дому в связи с надвигавшейся эпидемией холеры. Но этой идее так и не суждено было осуществиться.

Москва продолжала расти, появилось большое количество многоэтажных домов, росло население, увеличивался обществен­ный транспорт, открывались новые заводы и фабрики. В Москве участились несчастные случаи. Карет скорой помощи, которыми располагало полицейское управление, уже не хватало. Надо было искать выход из создавшегося положения. С предложениями из­менить статус скорой помощи, выделив ее из ведомства полиции, выступил губернский врачебный инспектор Владимир Петрович Поморцов. Аналогичные предложения звучали и из уст других видных общественных деятелей.

Профессор Московского университета Петр Иванович Дьяко­нов (1855—1908) предложил создать добровольное общество ско­рой медицинской помощи с привлечением частного капитала. С большим энтузиазмом взялся он за дело создания общества, но преждевременная смерть помешала его завершить. Но труды П. И. Дьяконова нашли своих последователей и в мае 1908 года состоялось учредительное собрание общества, на котором был ут­вержден устав и избрано его правление. Общество ставило своей целью оказывать бесплатную медицинскую помощь пострадавшим от несчастных случаев на улицах, в общественных местах, на фабри­ках, железных дорогах и прочих местах. Председателем правления общества был избран Сулима, секретарем — Меленевский. Обще­ство, состоявшее из энтузиастов, преданных делу людей, в своей деятельности решило применить все самое передовое, что было в мире в то время в области оказания экстренной медицинской помощи. Секретарь общества, Меленевский, был командирован на конгресс скорой помощи во Франкфурт-на-Майне. Кроме Франкфу­рта он посетил Вену, Одессу и ряд других городов, имевших станции скорой помощи. Вернувшись из командировки, Меленевский сделал доклад, выводы которого было решено использовать при организа­ции скорой помощи в Москве.

Вскоре членами общества Варнеком, Меленевским и Остроуховым была выпущена брошюра «Несчастные случаи и подача помо­щи потерпевшим при них. Станции скорой медицинской помощи, их задачи, устройства и деятельность». По существу, это был первый сборник инструкций для практических врачей как по оказанию экстренной медицинской помощи больным, так и по организации работы станций. Большую помощь в создании этого труда оказала Одесская станция скорой помощи, поделившаяся своим опытом организации работы.

В 1908 году исполнилось десять лет существования в Москве карет скорой помощи. Отдавая должное уважение заслугам А. И. Кузнецовой, Общество скорой медицинской помощи направи­ло ей приветствие, в котором подчеркивались ее благородная роль в создании столь важной службы для родного города, ее большой вклад в дело оказания первой помощи пострадавшим. В этом же приветствии члены Общества выразили свою озабоченность тем положением, которое создалось к тому времени в Москве. В нем указывалось, что «... в настоящее время, в связи с быстрым ростом населения Москвы, с развитием городских путей сообщения и осложнением жизни во всех ее отношениях, число несчастных случаев в домах и на улицах увеличилось в таких размерах, что скорая, находящаяся у нас в заведывании полиции, уже совершенно недостаточна сравнительно с запросами на нее». Понимая, что скорая при полиции не может обеспечить потребности города, общество всеми силами старается создать в Москве службу, способ­ную удовлетворить запросы растущего города, вырвать ее из под­чинения полицейскому ведомству и передать Обществу скорой ме­дицинской помощи. Но это оказалось трудной задачей и встретило много препятствий со стороны городских властей.

В апреле 1909 года члены Общества организовали медицинское обслуживание массового мероприятия, посвященного открытию па­мятника Н. В. Гоголю. На призыв Общества откликнулось много врачей и студентов-медиков, которые активно поработали, оказы­вая первую помощь участникам празднеств. Хорошая организован­ная Обществом работа заслужила самые лестные отзывы в москов­ской печати. Вдохновленный этим успехом Сулима еще раз под­твердил свою уверенность в необходимости создания в Москве самостоятельной станции скорой медицинской помощи. В мае 1909 года он заявил на годичном собрании Общества: «Мы пришли к такому заключению, что при осуществлении нашего дела в Моск­ве на первых порах необходимо учредить одну центральную стан­цию, а впоследствии по мере развития дела возможно будет учреж­дать филиальные станции в различных частях города». В его планы входила закупка шести карет, лошадей и весь необходимый для этого инвентарь. По приблизительным подсчетам, на это требова­лось около 30 тысяч рублей, а годичное содержание такой Станции с персоналом составляло 25 тысяч рублей. Такими средствами Об­щество не располагало. Планам Сулимы не суждено было осущест­виться.

Отсутствие финансовых средств, а также уход с поста председа­теля Сулимы, в связи с его переводом в Петербург, сильно пошат­нули деятельность Общества. Финансовое положение Общества не­льзя было назвать удовлетворительным. Только в 1912 году за счет частных пожертвований удалось сколотить необходимую сумму денег для создания станции и оборудования санитарного автомоби­ля. Станция эта была открыта на Долгоруковской улице и работали на ней врачи — члены Общества и студенты медицинского факульте­та. Помощь оказывалась в общественных местах и на улицах в ра­диусе Земляного вала и Кудринской площади.

По мнению членов Общества, деятельность Долгоруковской станции должна поддержать их в упорной борьбе, начатой Сули­мой, за передачу всех имеющихся карет в ведение Общества, окон­чательно разорвав узы, связующие их с полицией. Но Городская управа всячески препятствовала этим действиям. Приглашенный на одно из заседаний Общества член управы Малинин заявил: «Пусть Общество скорой помощи покажет свою деятельность, тогда упра­ва, может быть, пойдет навстречу этой организации».

В 1912 году доктором В. П. Поморцовым была разработана конструкция городской кареты скорой медицинской помощи. Это был комбинированный тип экипажа как для скорой, так и для обслуживания хирургической помощи в армейских условиях, в каче­стве подвижного лазарета. Этот труд положил начало созданию отечественного санитарного транспорта.

Первая мировая война, начавшаяся в 1914 году, изменила многое в судьбе развития скорой медицинской помощи. Материаль­ные ресурсы были переориентированы на фронт. Из полицейских участков исчезли кареты А. И. Кузнецовой, Долгоруковская стан­ция прекратила свое существование, а единственный в Москве сани­тарный автомобиль, принадлежавший Обществу скорой помощи, был мобилизован для перевозки раненых. Прекратили также свою работу станции Петрограда и многих других крупных городов России.

В середине 1917 года, после Февральской революции, вновь поднимается вопрос о создании в Москве скорой помощи. В город­ском самоуправлении выступает с докладом о необходимости ор­ганизовать скорую медицинскую помощь в городе доктор В. П. Поморцов. На страницах периодической печати появляется статья доктора С. М. Швайцара с предложением открыть четыре подстанции скорой помощи при Старо-Екатерининской, Бахрушинской. Яузской и I Градской больницах. Но вопрос этот так и не был решен. Москва оставалась без скорой помощи.

МОСКОВСКАЯ СКОРАЯ ПОМОЩЬ ЗА 75 ЛЕТ

Октябрьские события 1917 года не решили проблемы: Москва еще целых два года продолжала существовать без скорой помощи. Медицинская помощь пострадавшим и внезап­но заболевшим оказывалась больницами, существовавшими еще до революции, но, как и в древние времена, «больного доставляли к врачу», а не «врача к больному». Сама жизнь диктовала о необ­ходимости существования службы скорой помощи как службы го­рода, способной оказывать экстренную медицинскую помощь в лю­бом месте и своевременно.

В периодической и медицинской печати стали появляться статьи бывших членов бывшего Добровольного общества скорой помощи с настоятельными требованиями: «... организовать в Моск­ве станцию скорой медицинской помощи!» Бывший губернский врачебный инспектор доктор В. П. Поморцов, работавший в то время врачом почтамта, в специальной записке, поданной им в Мо­сковский Совет, изложил свои предложения по созданию службы экстренной помощи. Предложения были рассмотрены 18 июля 1919 года на заседании Коллегии врачебно-санитарного отдела Мо­сковского Совета рабочих депутатов, проходившем под председа­тельством Н. А. Семашко. Присутствовавшие на заседании В. А. Обух, В. С. Вейсборд, В. П. Неёлов, С. С. Молоденков, С. М. Щвайцар с пониманием отнеслись к предложениям В. П. Поморцова и вынесли следующее постановление:

«Организовать в Москве Станцию скорой медицинской помощи, куда передать кареты бывшей скорой помощи. В первую очередь организовать скорую помощь при несчастных случаях на фабриках и заводах, а затем на улицах города и в обществен­ных местах. Для чего должен быть приглашен заведующий Станцией, коему и пору­чается организация Скорой медицинской помощи, для обслуживания Станции — 15 врачей, из коих должны быть хирурги, терапевты и хирурги-гинекологи, затем санитары и прочий персонал».

Доктор В. П. Поморцов, приглашенный на должность заведу­ющего Станцией, оказался в тяжелой ситуации: надо было найти транспорт, кадры, помещение. В те трудные годы эта задача была не из простых. В одной кустарной мастерской взялись переделать старый трофейный автомобиль под карету скорой помощи. Здесь помогла разработанная В. П. Поморцовым еще в 1913 году кон­струкция «Городской кареты скорой помощи», по чертежам которой был создан работавший на Долгоруковской станции санитарный автомобиль. Помещение для Станции было предоставлено бывшей Шереметьевской больницей на Б. Сухаревской (ныне Институт име­ни Н. В. Склифосовского).

В левом крыле этого подковообразного дома были выделены три небольшие комнаты. Долго пришлось ждать, когда отремон­тируют помещение и проведут телефоны. Гараж для единственной машины отвели на Миусской площади.

15 октября 1919 года Московская станция скорой медицинской помощи начала работать. Первый вызов был выполнен врачом Леонидом Григорьевичем Овосаповым, и с тех пор Станция не прекращала ни на минуту своей деятельности, всегда готовая ока­зать помощь больному или пострадавшему.

Как и было указано в постановлении врачебной коллегии, помощь оказывалась преимущественно в несчастных случаях. Рабо­та шла в трудных условиях. Тяжело было выезжать на полуразби­той машине. После поступления вызова приходилось ждать этот автомобиль, пока приедет с Миусской площади из гаража. После принятия вызова врач звонил в гараж, и машина направлялась на Б. Сухаревскую, чтобы взять врача. Но тогда это считалось дости­жением, так как доезд до больного на лошади потребовал бы значительно большего времени. Несколькими месяцами позже авто­машине нашли место в старом деревянном сарае, находившемся во дворе больницы. Но машина была до того изношенной, что то и дело ремонтировалась.

В 1920 году В. П. Поморцов заболел и через некоторое время был вынужден оставить работу на Станции. Руководство скорой помощи стало осуществляться главным врачом Шереметьевской больницы Г. М. Герштейном, где Станция была на правах отделе­ния. Деятельность же Станции начала расти, увеличивалось число выездов. Она уже не могла довольствоваться только общим руко­водством текущей работы. Ей требовался руководитель, способный видеть перспективы развития этой службы, заниматься ею каждод­невно. На тот момент необходимо было не улучшать организацион­ные формы работы, а создавать их. Нужны были правила, инструк­ции и другие документы, регламентирующие деятельность город­ской Станции, а их не существовало. Человеку, руководившему больницей, было не под силу поднимать эту целину. Жизнь ставила вопрос о руководстве Станции скорой помощи.

В то тяжелое время в Москве разразилась эпидемия сыпного тифа, принявшая грандиозные размеры. Эпидемическая обстановка осложнялась с каждым днем. В борьбе с инфекцией нужно было принимать самые интенсивные и решительные меры. Наскоро строились сыпнотифозные бараки, развертывались койки, перепро­филировались некоторые больницы. Были выделены машины, что­бы перевозить больных. Для организации борьбы с сыпнотифозной эпидемией специальным приказом по военному ведомству были отозваны с фронтов гражданской войны врачи-организаторы и на­правлены в распоряжение Московского отдела здравоохранения. Это были В. В. Крылов, И. А. Арутюнян, Гительзон, С. М. Кабачник, Т. Ю. Маркович и А. С. Пучков. Врачам было поручено ор­ганизовать эвакуационную службу, способную осуществлять транс­портировку больных сыпным тифом и контролировать коечный фонд инфекционных стационаров. Руководство Центральным эва­копунктом, по желанию всех вышеупомянутых врачей, было пору­чено Александру Сергеевичу Пучкову. За короткое время создается новый тип медицинского учреждения, роль которого была едва ли не решающей в ликвидации эпидемии. В самые тяжелые послерево­люционные годы, когда шла гражданская война, Городской эвако­пункт, или как его называли Центропункт, работал с полной от­дачей. Зимой не хватало топлива, в диспетчерских работали в шу­бах, часто гасло электричество и наряды записывали при коптилке, но работа не останавливалась ни на минуту. Охваченные энтузиаз­мом люди понимали свое назначение.

Руководство Московского здравоохранения высоко ценило дея­тельность А. С. Пучкова как начальника Горэвакопункта. Его неза­урядный организаторский талант и добрая инициатива послужили причиной тому, что в конце 1922 года ему предложено возглавить Станцию скорой медицинской помощи.

На Станции, куда А. С. Пучков пришел 1 января 1923 года, он был поражен состоянием дел. Находившаяся без руководства, она являла жалкое зрелище: побитая санитарная автомашина, три не­большие комнатки, канцелярская книга для записи вызовов и два телефона. Вот и все. А. С. Пучков сразу, со свойственной ему энергичностью, принялся за дело. Прежде всего были слиты в еди­ное учреждение Центропункт и Станция под одним названием «Московская станция скорой медицинской помощи». К тому време­ни стала заметно стихать эпидемия, и Пучков сосредоточил свое внимание на Скорой помощи. С Центропункта была переведена одна санитарная машина. Таким образом Скорая стала располагать двумя автомобилями. Это было большим достижением для того времени. А. С. Пучкову пришлось организовывать работу с самих азов, так как не у кого было даже перенять опыт. Работали в основ­ном по «устным преданиям», порою самым противоречивым. Не было ни инструкций, ни Положений. От дореволюционной скорой не осталось и следа. С действующими в то время Одесской и Петро­градской станциями связь была затруднена и, когда они прислали свои материалы, нужда в них отпала.

Работа Станции шла в трудных бытовых условиях: в одной из трех имевшихся комнат, где располагались врачи, стояли два телефона, по которым принимались вызовы, в другой — были фельдшера и медбратья, в третьей — размещались водители. По­мещения отапливались печкой-буржуйкой. Часто отключалось электричество. Приняв по телефону вызов, врач направлялся в соседнюю комнату за фельдшерами, которые затем вызывали водителя. Автомобили, стоявшие в холодном сарае, заводились очень тяжело. Вот с такими трудностями приходилось постоянно сталкиваться I нашим предшественникам, стоявшим у истоков Станции и прокладывавшим путь для нас, пришедших значительно позднее, когда Станция обрела славу и добрую популярность. Память этих людей светла, и труд их — подвиг. Мы с благодарностью должны вспо­минать первых врачей Скорой помощи: Л. Г. Овосапова, В. А. Кругликову, О. П. Пиногорскую. Т. Ю. Марковича, диспетчера Р. Е. Груз, эвакуатора   Н. Ф. Корсунскую   и   секретарей   Станции А. С. Жданову и Е. А. Артемьеву.

В арсенале оснащения бригад были два ящика — терапевтический и хирургический. В терапевтическом находилось около тридца­ти стеклянных баночек с различными жидкими медикаментами и противоядиями, а хирургический ящик был наполнен бинтами, ватой и набором хирургических инструментов. Уже само по себе \ наличие двух непомерно тяжелых ящиков создавало неудобство. [ С таким положением мириться было невозможно. Станция нуждалась в коренном переустройстве. Начало реформации положило введение в 1923 году должности старшего дежурного врача. Это было дерзким новшеством, вызвавшим бурю возмущения со сторо­ны выездных врачей и ироническое отношение Петроградской и Одесской станции скорой помощи. Тщательно, до мелочей был разработан статус этой должности. И прежде всего — подбор кад­ров. По определению Пучкова, старший дежурный врач — это серд­це и мозг оперативной службы. В конечном итоге, в часы его работы от него зависит не только своевременность оказания экс­тренной помощи в городе, но и крайне важная чуткость подхода к обращающимся на Станцию в тревожные, порою роковые мину­ты. Были скрупулезно подобраны и подготовлены к выполнению этих функций врачи, обладавшие не только глубокими професси­ональными знаниями, но умевшие моментально ориентироваться в постоянно меняющейся обстановке в городе, правильно отдиф­ференцировать угрожающие жизни состояния среди потока обраще­ний и требований, максимально и целесообразно использовать де­журный персонал и санитарный транспорт. Это была когорта эн­тузиастов, в течение долгих лет трудившихся на Московской скорой помощи и беззаветно ей преданных. С глубокой признательностью вспоминаются работавшие в разные годы старшие врачи: С. А. Букин, В. И. Маслов, С. Д. Пшеничников, И. П. Червонский, С. И. Фортус, И. И. Клочков, А. И. Михеев, В. Ф. Мельников, М. И. Коршунова, С. Р. Израитель.

Жизнь показала правильность введения этой должности, и те­перь ни одна из станций скорой помощи нашей страны не мыслит возможности работы без старшего дежурного врача. И воспринима­ется это как само собой разумеющееся.

Постепенно Московская станция приобретала у москвичей по­пулярность, которая, в свою очередь, порождала обращаемость населения за экстренной медицинской помощью. При количестве двух бригад, работавших на Станции, трудно было добиться свое­временности прибытия. И это порождало жалобы и нарекания, Только к 1926 году стали функционировать три бригады, а в 1927— 1928 годах их было уже четыре. 1930 год был ознаменован введени­ем пятой бригады.

Скорая, как это и было намечено при ее создании, выезжала только на несчастные случаи. Внезапные заболевания, случившиеся на дому, как бы тяжелы они ни были, оставались необслуженными. Особенно плохо обстояло дело с тяжело заболевшими в ночные часы.

В 1926 году при Станции был организован дежурный пункт неотложной помощи для обслуживания внезапно заболевших на дому. В этих случаях к больным выезжали врачи на мотоциклах с колясками, а потом на маленьких машинах. Количество таких выездов увеличивалось с каждым месяцем, и наступил такой пе­риод, когда на Скорую было невозможно дозвониться, так как огромное количество людей стало обращаться по поводу внезапных заболеваний. Тогда было решено выделить неотложную помощь из состава Станции и передать ее в ведение районных отделов здраво­охранения. За Станцией было оставлено только методическое руко­водство этой службой и помощь в необходимых случаях. Такое разделение дало свой результат — число звонков на Скорую резко сократилось.

В 1927 году создается еще один вид неотложной помощи — психиатрической. Со Станции высылался автомобиль с врачом-психиатром к больным, находящимся в состоянии возбуждения, являющимся социально опасными для окружающих. В 1936 году эта служба была передана в психоприемник, находящийся в ведении городского психиатра.

Во все времена важнейшей проблемой Станции была и остается связь. В го время она была только телефонной. Двух телефонов, стоявших на столе старшего дежурного врача, стало не хватать. Их число постепенно увеличивалось. Сначала появился третий телефон, затем еще несколько аппаратов. Чтобы отличить их голоса, стали регулировать звонки, но и это не спасало положение. «Рабочая газета» от 19 октября 1930 года так описывает работу диспетчер­ской: «Тринадцать телефонов в двух смежных маленьких комнатах беспрерывными звонками взывают о помощи. В трубке то ис­терически надрывно, то угрожающе и озлобленно, то спокойно и настойчиво требуют срочной помощи. Книга записей фиксирует эти призывы: «упал ребенок с 4 этажа», «зарезали в драке», «от­равился», «задавило автомобилем» и т. д.

В этой насыщенной тревогой и гулом атмосфере врач должен спокойно выполнять свое дело. Обстановка такова, что бывали частые обмороки телефонисток. Месяц назад техническая рекон­струкция коснулась и этого уголка. Заведующий Станцией А. С. Пучков изобрел тихую систему вызовов. С помощью ин­женера А. В. Виноградова она осуществлена пока в одной комнате. Сейчас старший врач сидит за бесшумным коммутатором-пультом, по световому сигналу принимает вызов, нажатием кнопки дает световые сигналы выезжать, и через одну-две минуты световой сигнал сообщает, что карета выехала».

Эти телефонные пульты А, С. Пучкова и инженера А. В. Вино­градова долгие годы служили Станции, подвергались неоднократ­ной модернизации. Впоследствии они были введены на станциях скорой помощи Ленинграда, Киева и других крупных городов.

В дальнейшем на Станции были внедрены многие другие техни­ческие новшества, разработанные А. С. Пучковым при содействии того же инженера А. В. Виноградова. Это указатели числа свобод­ных бригад, числа очередности бригад, карта-светоплан, на которой в считанные секунды можно было отыскать место вызова, аппарат конференц-связи. Все эти усовершенствования и изобретения значи­тельно помогали в работе персоналу Станции, повышая ее опера­тивность.

До 1922 года на Станции полностью отсутствовала какая-либо статистическая форма отчетности. А. С. Пучков разработал целую систему, способную проследить за работой Станции, проанализиро­вать ее деятельность и прогнозировать перспективы работы на будущее. Отчетность была как цифровой, так и графической, при­чем носила сигнальный характер. Статистические отчеты позволя­ли, как в зеркале, видеть все детали работы Станции, отражавшие жизнь Москвы. Информация велась за истекшие сутки, декаду, месяц, квартал, год и т. д. Была введена особая система записи вызовов, позволяющая быстро отыскивать адреса. Эта система в последующем перешла в амбулаторно-поликлиническую сеть.

Разрабатывались книги, бланки вызовов, листы учета работы машин и, наконец, сопроводительный лист, возвращаемый обратно на Станцию из стационара и служащий для контроля диагнозов врачей скорой помощи. Сейчас этим пользуются все станции страны.

Большую работу в деле разработки всех статистических форм Станции провела ее первый статистик Евгения Владимировна Воз­движенская, верная сподвижница А. С. Пучкова, беззаветно люби­вшая Скорую и отдавшая свой бесценный труд на благо Станции.

В сравнительно короткий срок Станция из малоизвестного населению учреждения превратилась в одно из самых популярных. Судить об этом можно по числу обращений на Станцию. Если в 1922 году Станцией выполнено 2129 вызовов, то на следующий, 1923 год их было уже 3659. Обращения стали возрастать в ариф­метической прогрессии. За 1929 год при наличии четырех бригад число их возросло до 14762 вызовов.

Начиная с 1926 года А. С. Пучкова беспокоило, что бригады скорой помощи не могут быстро добраться до места происшествия, так как проделывают длинный путь от Б. Сухаревской в отдален­ные по тому понятию места города. Жизнь заставляла рассредоточивать бригады в целях приближения помощи населению. Про­делан большой путь по различным инстанциям, доказывая необ­ходимость открытия подстанций. «Москва растет, — писал началь­ник Станции, — и именно сейчас надо вводить в работу скорой помощи принцип децентрализации бригад при централизации управления». Московские городские газеты («Вечерняя Москва». «Рабочая газета» и др. ) ратуют за открытие подстанций. «Необ­ходима помощь Скорой!» — красной нитью проходит этот призыв в многочисленных газетных статьях.

Потребовалось много времени, пока в конце 1930 года удалось добиться открытия подстанции на территории I Градской больни­цы. Было выделено небольшое помещение, где разместили бригады и транспорт. Первые же недели работы 1-й подстанции показали, насколько быстрее стала подаваться помощь.

В последующие годы были открыты еще несколько подстанций. В 1933 году на территории Боткинской больницы начала работать 2-я подстанция, которой почти тридцать лет руководила Ольга Павловна Пиногорская — заслуженный врач, сподвижница А. С. Пучкова, работавшая на Станции с 1919 года, беззаветно преданная Скорой помощи. В том же году была открыта 3-я подстанция, на Симоновом валу, на территории Первой Таганской больницы (ныне 13-я городская больница). Потребовалось еще три года, чтобы открыть в районе Киевского вокзала на Брянской улице 4-ю подстанцию.

В 1936 году Мосгорздравотделом эвакопункт был выделен из состава Станции скорой помощи. Изменились его задачи по сравне­нию с теми, что были при его организации в 1921 году в связи с эпидемией сыпного тифа. Сейчас необходимо было сосредоточить работу по контролю за состоянием коечного фонда города: его распределением и использованием. Постоянный же рост Станции требовал большего организационного участия со стороны руковод­ства Скорой помощи. Это и послужило принятию решения о выде­лении эвакопункта в самостоятельное учреждение. За Станцией была оставлена экстренная перевозка больных с острыми хирурги­ческими заболеваниями. На Горэвакопункт возлагалась транспортировка всех больных, включая инфекционных.

Станция скорой помощи постоянно развивалась и росла, созда­вала дочерние учреждения срочной медицинской помощи, такие, как неотложная   помощь   на   дому, неотложная   психиатрическая   по­мощь, организовала эвакопункт. В течение нескольких лет были открыты несколько подстанций. Но при всем этом Станция остава­лась в составе Института имени Н. В. Склифосовского. Практически связь эта носила формальный характер и порою даже отрицательно сказывалась на росте Станции — слишком различны между собой были эти организации. И в 1940 году летом Станция скорой меди­цинской  помощи  была  выделена  в самостоятельное учреждение, с непосредственным подчинением  Мосгорздравотделу. Подобные процессы   выделения  станций   из  состава  институтов  произошли в Ленинграде. Ростове-на-Дону, Ташкенте. Рост подстанций продол­жался. В   1939 году, в связи с открытием  Всесоюзной сельскохо­зяйственной выставки, была пущена в строй 5-я подстанция при Ростокинской   больнице, а   в   1940 году — 6-я   при   Благушинской больнице. В 1941 году предполагалось открыть еще две подстанции и построить новое здание Центра. Для этого была подготовлена строительная площадка и вырыт котлован. Но планы были сорва­ны— грянула Великая Отечественная война!

Жизнь Станции потекла по законам военного времени. В силу блестяще организованной работы она оказалась практически подго­товленной   к   внезапно   усложнившейся   обстановке. А. С. Пучков моментально перевел себя на «казарменное положение» и уже не уходил с работы. Под его руководством был организован штаб. Сотрудники  Станции  работали  по двое-трое суток  беспрерывно. Полностью оправдала  себя схема   тактических действий  при  об­служивании массовых случаев. Она оказалась приемлемой и рацио­нальной в условиях противовоздушной обороны. Как вспоминал впоследствии один из организаторов Московской скорой помощи, верный друг и помощник Пучкова доктор А. М. Нечаев: «Можно сказать, что  Московская станция  вышла с честью из испытаний «огнем и железом», что ее организационное построение оказалось гибким и пригодным как для мирного, так и для военного времени». Во   время   первых   же  вражеских   налетов   на   Москву, когда было много загораний от зажигательных бомб, часто оказывалась перегруженной пожарная связь. Население в таких случаях обра­щалось на «03», и Станция первой узнавала об образовании «очагов поражения», и туда сразу высылались бригады. которые прибывали раньше службы ПВО.

Как только старший дежурный врач получал сообщения о раз­рыве бомбы в какой-либо точке города, работники Станции молни­еносно устремлялись туда, увлекая за собой вереницу белых карет. Персонал скорой помощи всегда был в первых рядах спасателей, оказывая помощь под градом осколков падающих бомб и раз­валивающихся зданий.

Работа в военных условиях порождала новые трудности. При­шлось отрабатывать технику перехода сотрудников оперативной части из своего помещения в помещение командного пункта во время воздушной тревоги. Было достигнуто минимальное время перехода от пяти до трех минут. Причем работа сохраняла свою беспрерывность. Таковы были условия, требуемые Пучковым, Поэ­тапно переходили на КП диспетчеры и эвакуаторы. В оперативном оставались старший врач и остальные эвакуаторы. После того как телефонная связь переключалась на дублирующую установку, начи­нали работать телефонные пульты КП, в укрытие переходила вто­рая группа сотрудников.

Москва была погружена в темноту. Выездным бригадам тяже­ло было отыскивать в ночное время адреса. Отсутствовало уличное освещение, окна домов были тщательно замаскированы. Движение по городу было рискованным. Включать фары было строжайше запрещено. Но работа шла, люди получали помощь.

Количество уличного травматизма резко возросло. Число жертв уличного движения, обслуженных Станцией скорой помощи в годы войны, почти в 50 раз превышало число пострадавших от воздушных нападений. Особенно высоким было число пострада­вших в наиболее темном месяце 1941 года — октябре, когда количе­ство их превысило 1500 человек. Много опытных кадровых сотруд­ников было мобилизовано на фронт. Станция испытывала нужду в кадрах. И небольшое ядро оставшихся старых сотрудников суме­ло сохрани           ть традиции Станции, поддержать тонус в работе, об­учить вновь пришедших технике и тактике по усвоению особен­ностей службы скорой помощи, передать свой опыт и энтузиазм.

Заведующая личным столом Антонина Сергеевна Жданова с необыкновенным искусством маневрировала скудными кадрами и проявляла необычайную изобретательность в комплектовании бригад.

Не ослабевала связь Станции с пунктами неотложной помощи, врачи которых самоотверженно несли свою трудную вахту. По предложению Станции, пункты неотложной помощи были включе­ны в систему медико-санитарной службы города в качестве район­ных травматологических отрядов.

Несмотря на военное время, начальником Станции скорой по­мощи систематически проводились селекторные конференции, в ко­торых принимали участие все подстанции. Каждый сотрудник мог не только слышать сообщение Пучкова. но задавать ему вопросы и выступать.

Московская станция была единственной станцией в стране, работавшей в военное время бесперебойно и с тем же количеством бригад, что и в мирное время.

Через много лет после окончания войны бывший начальник Медсанслужбы ПВО Москвы П. Т. Приданников писал, что «пер­сонал Станции под руководством А. С. Пучкова выполнил огром­ную работу по оказанию экстренной медицинской помощи пост­радавшим от воздушных налетов. Благодаря умелому руководству А. С. Пучкова и его личному примеру в работе со стороны персонала не было ни одного случая проявления трусости. Медицин­ская помощь оказывалась быстро и добросовестно. А. С. Пучков лично выезжал в крупные очаги поражения для руководства рабо­той медперсонала. В результате большой работы сотрудников Станции сотни пострадавших при воздушных налетах и тысячи пострадавших при несчастных случаях получили необходимую им медицинскую помощь».

Но не только оперативные и тактические вопросы занимали Пучкова в то время. В первые же месяцы Великой Отечественной войны он обратил внимание, что в утренних докладах старших дежурных врачей часто появляются сообщения о случаях обмо­роков в магазинах. Глубоко проанализировав это явление, было установлено, что причиной является потеря продовольственных карточек. Это угрожало голодом семье в течение всего месяца. Как и чем помочь людям в такие критические моменты? Этот вопрос не давал Пучкову покоя. И он нашел выход! Он обратился в Московский Совет с предложением разделить продовольственные карточки на три декады. Это давало возможность носить с собой только часть карточки, а не всю. Потеря же декадного талона была менее тяжелой психической травмой. Вызовы на эти случаи свелись до минимума.

Многие сотрудники Станции и Горэвакопункта ушли на фронт. В суровые годы войны, оказывая помощь в военно-полевых услови­ях, на поле боя, в военных госпиталях и медсанбатах, они не забывали о своей мирной профессии, и каждый жил надеждой на скорейшее возвращение. Приходившие с фронта письма, а их было очень много, были полны любви и благодарности коллективу и. конечно, лично Александру Сергеевичу. Какой трогательной тепло­той веяло от этих строк.

В приказах того времени, как Станции, так и Горэвакопункта, появлялись строчки, совсем далекие от делового приказного стиля: «Доктор Мария Александровна Таксор шлет горячий привет своим товарищам», «Фельдшер Костя Танупин шлет боевой привет с фронта», «Павлик Титов желает здоровья всем сотрудникам Горэ­вакопункта», «Люся Виноградова шлет горячий фронтовой привет».

Имена многих сотрудников, защищавших нашу Родину на фронтах Великой Отечественной войны, все чаще и чаще появлялись в приказах. В суровых боевых условиях им не хватало родного коллектива. Какой теплотой и сердечностью пронизаны их фронтовые письма. И с какой радостью воспринимались они сотрудниками, несшими свою вахту на трудовом фронте. Эти люди своим самоотверженным трудом с честью выдержали испытания военных лет и сохранили авторитет и лучшие традиции Московской скорой помощи. Их труд бесценен. Главный хирург Красной Армии академик Н. Н. Бурденко считал, что «опыт Московской скорой в годы Великой Отечественной войны может быть использован для внесения корректив в организацию военно-полевой хирургии».

Отгремели победные марши. Стали возвращаться на Скорую фронтовики. Потекла жизнь, именуемая в нашей истории «послево­енными годами». В это время Станцией проводится большая рабо­та по созданию нового типа санитарного автомобиля. Как и пре­дыдущий, он создается на базе ЗИСа, но только теперь на базе модели «ЗИС-110». А. С. Пучков и А. М. Нечаев — частые гости конструкторского бюро автозавода. Под их непосредственным на­блюдением инженеры и конструкторы разрабатывали новую маши­ну скорой помощи. Работа велась столь интенсивно, что в 1947 году на улицах Москвы появились новые белоснежные санитарные автомашины.

Кроме транспорта надо было думать и о кадрах. Не все верну­лись с войны. Надо было восполнять потери и думать о будущем. Станция проводит интенсивную работу по подготовке кадров как для московской, так и для станций других городов страны. Готови­лись врачи, способные оказать экстренную помощь, но и специали­сты-организаторы. Это было крайне важно, особенно для городов, пострадавших в Великую Отечественную войну. А. С. Пучков чи­тает лекции в Центральном институте усовершенствования врачей по организации Скорой помощи. В этот период по его схемам создаются новые станции и восстанавливаются разрушенные во время войны.

Послевоенная деятельность Станции характерна рядом круп­ных организационных мероприятий, углубленным изучением и на­учной разработкой материалов Станции.

В 1946 году А. С. Пучков завершил диссертационную работу на тему: «Организация скорой медицинской помощи в гор. Моск­ве». В этом уникальном труде он обобщил двадцатипятилетний опыт своей многогранной деятельности по созданию службы экс­тренной помощи.

Научную работу вели и другие сотрудники. В 1950 году выезд­ной врач 3-й подстанции А. В. Сергеев начал систематическую ра­боту по обезболиванию закисью азота в машине Скорой помощи. Обезболивание проводилось не только при травматических повреж­дениях, но нашло более широкий спектр применения при стенокардиях, инфарктах миокарда и других заболеваниях. В 1962 году доктором А. В. Сергеевым, совместно с инженером Б. П. Горским', был сконструирован и введен в практику аппарат АН-8. Этот аппарат был по достоинству оценен станциями скорой помощи Киева, Свердловска, Ленинграда. Донецка и многих других горо­дов. Сейчас нет такой станции, где не было бы этого аппарата.

В 1952 году скончался Александр Сергеевич Пучков. Станция долго и тяжело переживала кончину своего руководителя. Исполнял обязанности начальника Станции Н. А. Ромодин. В 1954 году вновь произошло слияние Центропункта со Станцией скорой помощи. После слияния и до 1961 года Станцией руководил А. Ф. Шведов.

В конце 50-х годов стало широко развиваться городское строи­тельство. Появились новые жилые массивы: Черемушки, Мневники, Мазилово и т. д. Это побудило к необходимости открытия новых подстанций, рост которых оборвался в 1940 году.

В 1958 году была открыта 7-я подстанция, а к 1960 году введены еще пять новых подстанций. В том же 1960 году по плану создания Большой Москвы к столице были присоединены подмосковные города Бабушкин, Кунцево, Люблино, с населением около 1 млн. человек. В состав Московской Скорой влились станции этих горо­дов, ставшие ее подстанциями.

В 1957 году А. Ф. Шведовым организовывается введение двух­сторонней радиосвязи выездных бригад с оперативным отделом.

Значительный рост сердечно-сосудистых заболеваний потребо­вал пересмотра организации медицинской помощи, а также тактики ведения больных этой группы на догоспитальном этапе. Долгое время оставался неясным вопрос транспортировки и госпитализа­ции больных с инфарктом миокарда. Благодаря научным исследо­ваниям врача 6-й подстанции В. К. Булычевой и научных сотрудни­ков ряда московских клиник были сделаны выводы о целесообраз­ности госпитализации этого контингента больных в самом раннем периоде заболевания. В 1960 году А. Ф. Шведовым было предложе­но организовать специализированные бригады: для оказания помо­щи пострадавшим при травмах (противошоковая бригада) и токси­кологическую.

В начале 60-х годов на Скорой помощи по инициативе началь­ника Станции Л. Б. Шапиро создаются специализированные брига­ды по оказанию высококвалифицированной помощи при тяжелых формах инфаркта миокарда. Одновременно в ряде крупных москов­ских клинических больниц были организованы специальные палаты, куда бригады Скорой помощи доставляли больных, минуя прием­ные отделения. Это позволило решить вопрос единой тактики веде­ния больных и преемственности на этапе «Скорая — стационар». В эти годы ширится контакт с ведущими клиниками Москвы, проводится совместная научная работа. Это клиники академиков В. Н. Виноградова и Н. К. Боголепова. Клиники НИИ имени Н. В. Склифосовского — профессоров Д. А. Арапова, Б. А. Петро­ва, С. Г. Моисеева, П. Л. Сухинина, В. В. Лебедева. Это был новый этап развития Московской станции скорой помощи.

В годы руководства Станцией Л. Б. Шапиро получила широкое развитие специализированная служба, ставшая прообразом специа­лизированных бригад, создававшихся на станциях Скорой помощи бывшего СССР. В этот период на Московской станции появляются новые типы бригад — неврологическая и педиатрическая. Эти бри­гады функционально базировались в клиниках и научно-исследова­тельских институтах.

В 1962 году создается специализированная подстанция, где бы­ли сосредоточены бригады всех профилей. Это время — время наи­высшего подъема научно-практической работы на Станции. На материалах Станции подготовлены и защищены диссертации. На звание доктора медицинских наук А. С. Сметневым, кандидатские диссертации защитили: Э. С. Антипенко, В. С. Белкин. В. С. Виганд, В. В. Кованов, И. А. Кахновский, Е. А. Лужников, В. Я. Ильин, А. В. Сергеев, В. Д. Тополянский. Эти работы оказали большое влияние на развитие более совершенных методов и форм оказания экстренной помощи больным и пострадавшим. Служба Скорой медицинской помощи под руководством Л. Б. Шапиро под­нялась на более высокий качественный уровень. Большое значение придавалось профессиональной подготовке как врачей, так и сред­него медицинского персонала. По инициативе Московской станции был проведен ряд научных конференций и семинаров, на которых были представлены 55 докладов и сообщений врачами и 33 — фельдшерами.

Надо отметить, что Л. Б. Шапиро был противником объедине­ния Скорой со службой неотложной помощи. Он был убежден, что в условиях объединения Скорая потеряет присущую ей оператив­ность и способность работать в самых что ни на есть экстремаль­ных условиях.

В период руководства А. Ф. Шведова и Л. Б. Шапиро Скорая помощь пользовалась высоким авторитетом среди населения и ме­дицинских учреждений столицы. Работа диспетчерских служб, вы­ездных бригад отличалась доброжелательностью персонала к об­служиваемым больным. И А. Ф. Шведовым и Л. Б. Шапиро любо­вно сохранялись традиции Станции, заложенные А. С. Пучковым.

С августа 1970 до 1984 года Станцию возглавлял Н. М. Каве­рин. Партийными органами и городскими властями на него воз­лагалась задача осуществить объединение Станции скорой меди­цинской помощи с районными пунктами неотложной помощи. Бу­дучи энергичным человеком и администратором с большим опытом, он активно приступил к реализации этого решения, хотя материальные и технические возможности как Московской станции, так и Городского здравоохранения в целом не благоприятствовали выполнению этой трудной задачи. Самой первой из подстанций, с которой началось объединение, была 11-я подстанция, располо­женная в Косом переулке, близ Каляевской улицы. В ее состав вливался пункт неотложной помощи Свердловского района.

В первые же дни деятельности этой структуры стало ясно, что тогдашние возможности Станции не в состоянии обеспечить ее бесперебойную работу в рамках объединения: не хватало кадров, испытывались трудности с транспортом, отсутствовали помещения для размещения в них районных подстанций. Необходимо было преодолеть стереотип, выработавшийся десятилетиями у работни­ков «неотложки», не привыкших стремглав выезжать на вызов. Возникали трудности при переводе их на рельсы скоропомощной работы.

Большая заслуга Н. М. Каверина заключалась в том, что уже к 1979 году многие из перечисленных проблем хотя и не полностью, но были решены. Под его непосредственным руководством была реорганизована работа оперативного отдела, введены должности старших диспетчеров и старших эвакуаторов. Большое внимание было уделено укреплению диспетчерской службы подстанции. Для создания большей оперативности в работе введены должности вто­рых диспетчеров. В целях улучшения качества оказываемой помощи больным и пострадавшим на подстанциях появились старшие вра­чи— заместители заведующих по лечебной работе. Специально бы­ли выделены фельдшера, осуществлявшие снабжение медикамен­тами и аппаратурой и занимавшиеся укомплектованием медицин­ских ящиков.

В условиях интенсивного роста Станции укрупнялись такие вспомогательные отделы, как отдел связи, технический отдел, со­здана служба ремонта.

Благодаря усилиям Н. М. Каверина увеличилось число под­станций, достигнув сорока. Московская станция скорой и неотлож­ной медицинской помощи превратилась в одно из крупнейших медицинских учреждений бывшего СССР.

С 1984 года Станцией руководил А. В. Шматов. В этот период уделялось много внимания проблемам автоматизации управления целого ряда служб Скорой помощи. Были введены АСУ — госпита­лизации, кадров, тарификации, бухгалтерии. Разработаны и введе­ны территориально-зональный метод обслуживания населения, зо­нальный принцип госпитализации больных и пострадавших.

Среди сегодняшних задач, стоящих перед Станцией, — это ком­плексное внедрение автоматизированного управления оперативной службы Скорой помощи, и в первую очередь решение проблемы автоматизированного приема вызовов от населения и передача их на выполнение выездным бригадам.

Остро стоят сегодня проблемы обеспечения Станции санитар­ным автотранспортом. Правительством Москвы, главным меди­цинским управлением выделяются значительные средства на приоб­ретение медикаментов, новейшей аппаратуры, одноразовых шпри­цев и систем для переливания крови.

Совместно с Главным медицинским управлением разработан комплексный план строительства новых подстанций по самым со­временным проектам, утвержденный Правительством Москвы. К 1995 году предполагается открытие семи подстанций. В течение ближайших лет будет реконструировано и введено в строй сорок девять новых подстанций.

Сегодня Московская станция — это крупнейшее медицинское учреждение России, осуществляющее огромную работу по оказа­нию скорой и неотложной медицинской помощи населению столи­цы. Ежедневно Станцией выполняется от 5 до 7 тысяч выездов. Только за 1993 год их выполнено свыше 2 миллионов.

Структура Станции содержит в себе около пятидесяти подраз­делений. Бригады Скорой помощи работают во всех точках города.

В настоящее время на Станции проходит реформация службы, предусматривающая создание региональных объединений, функ­ционально работающих с окружными медицинскими управлениями. Запланированы введение новой классификации типов выездных бри­гад скорой помощи, разработка табельного оснащения на каждый тип бригады, положение об этих бригадах, упорядочение поводов к их выездам.

Реформация направлена на улучшение преемственности в рабо­те Скорой с территориальными поликлиниками города, снижение непрофильной обращаемости населения на «03», что в конечном итоге должно привести к реализации основных задач Станции — оперативному и качественному обслуживанию населения экстрен­ной медицинской помощью.

А. С. ПУЧКОВ И СКОРАЯ ПОМОЩЬ

Поздней осенью 1909 года во дворе Мо­сковской Александровской больницы в М. Казенном переулке на Покровке состоялось торжество открытия мемориала великому врачу-гуманисту Федору Петровичу Гаазу. Собралось много людей, пожелавших принять участие в чествовании человека, который был для них символом милосердия, душевности и человеколюбия. Ког­да с памятника упало белое покрывало, на присутствовавших смот­рело полноватое лицо человека с добрым широким подбородком, переходящим в бронзовое жабо. У самого основания стелы было высечено евангельское изречение, которое определяло основной де­виз жизни Гааза; «Спешите делать добро!» И он следовал этому всю свою жизнь.

Инициатором и вдохновителем открытия памятника был глав­ный доктор Александровской больницы Сергей Васильевич Пучков, видный московский врач и общественный деятель. Событие это нашло подробное отражение во всех столичных газетах, а популяр­нейший журнал «Нива» об этом событии поместил корреспонден­цию знаменитого юриста А. Ф. Кони.

Но в то время ни у кого, включая самого С. В. Пучкова, не возникло и отдаленной мысли о том, что присутствовавший на торжествах его старший сын Александр, в то время студент меди­цинского факультета Московского университета, через несколько лет повторит подвиг Гааза и всю жизнь будет торопиться делать добро. В родном своем городе он создаст службу, спешащую ока­зать помощь страждущему человеку, о которой мечтал доктор Гааз.

Александр Сергеевич Пучков родился в 1887 году в Москве. Учился в IV мужской гимназии на Покровке, которую окончил в 1906 году. Среди педагогов особое влияние на учеников оказывал их классный наставник А. Р. Артемьев, Кроме своего учительства он играл на сцене Московского Художественного театра (под псев­донимом «Артем»); был любимым артистом А. П. Чехова, специ­ально создавшим для него образы Фирса, Чебутыкина и др. Этот человек прививал своим ученикам любовь к музыке, литературе, живописи. Недаром гимназия славилась тем, что из нее вышло много широкообразованных людей.

Окончив гимназию, А. С. Пучков твердо решает идти по сто­пам своего отца — в тот же год он поступает на медицинский факультет Московского университета, который заканчивает в 1911 году в звании «лекаря с отличием». По завершении универси­тетского курса практикует в качестве врача-зкстерна в 5-м Москов­ском родильном приюте в Басманной и Мясницкой больницах. В то же время в 1912 году он сдает экзамен в университет на звание «доктора медицины».

В 1914 году, в связи с началом первой мировой войны, Алек­сандр Сергеевич Пучков был мобилизован в Армию и откоман­дирован в распоряжение Российского общества Красного Креста, где и проходил службу в качестве военного врача и представителя Красного Креста при 2-й Армии.

В этот период начинается деятельность А. С, Пучкова как ор­ганизатора медицинской помощи раненым и пострадавшим на по­лях сражений. Минская газета «Известия Фронтового комитета Российского Красного Креста» от 29 мая 1917 года сообщала, что избрание А. С. Пучкова особоуполномоченным 2-й Армии было встречено с глубоким удовлетворением. Подчеркивалось, что «в течение всех трех лет работы в Красном Кресте он неизменно рука об руку шел со своими сотрудниками и все вопросы решал не единолично, а коллегиально».

Профессор Н. М. Михельсон позднее вспоминал, что в период их совместной работы в 1916 году, когда он служил под началом Александра Сергеевича в качестве начальника передового лазарета, он всегда поражался его четкости и оперативности. «Если Алек­сандр Сергеевич вам говорит, что приедет через десять дней в такое-то время, то вы можете быть уверены, что он приедет в этот день и в этот час, несмотря ни на какую обстановку. Если он бывал в лазарете и находил, что Вам чего-то не хватает, обычно это нехватавшее вам доставлялось без напоминания».

После Октябрьской революции А. С. Пучков был избран пред­седателем армейского комитета Красного Креста, где служил до марта 1918 года, когда по болезни был эвакуирован в Москву. После болезни Александр Сергеевич продолжал свою деятельность в Красном Кресте до августа 1918 года, когда пошел добровольцем в Красную Армию.

Приобретенный в годы первой мировой войны опыт он ис­пользует на полях сражений гражданской войны, а его организатор­ские способности были замечены сразу: он назначается начальни­ком военно-санитарных поездов (сначала 123-го, а затем 37-го имени А, В. Луначарского).

В 1921 году в Москве разразилась сильнейшая эпидемия сыпно­го тифа. Сотни людей выводила из строя эта коварная инфекция. Тогдашнее здравоохранение было бессильно перед нависшей перед страной угрозой, увеличивавшейся с каждым днем. Тифозная эпиде­мия принимала такие угрожающие размеры, что В. И. Ленин писал: «Или социализм победит вошь, или вошь победит социализм!» Альтернативы не было.

Особым приказом по Военно-санитарному ведомству для борь­бы с эпидемией с фронта срочно были откомандированы сани­тарные автомобильные отряды, способные проводить быструю эвакуацию тифозных больных, а для организации всего этого дела были отозваны шесть опытных врачей-организаторов. Создать и возглавить это важнейшее для страны дело было поручено А. С. Пучкову,

В те тяжелые годы, когда было трудно с топливом, продоволь­ствием, медикаментами, транспортом, А. С. Пучковым создается совершенно новый тип лечебно-эвакуационной службы. Но сначала это был отдел перевозки больных. Затем был организован цент­ральный пункт (Центропункт), высылавший легковой транспорт с врачом к особо тяжелым больным.

Центропункт располагался на углу Тверской улицы и Охотного ряда. В то время здание почти не отапливалось, улицы были завалены снегом, в учреждениях стоял такой холод, что в черниль­ницах замерзали чернила. Работали в шубах. Сотрудники Центропункта получали скудный паек военного времени. Но, несмотря ни на что, все были охвачены огромным энтузиазмом.

А, С. Пучков впоследствии вспоминал это время как «лучшее время своей молодости», когда каждый день был радостью созида­ния, высоким сознанием того, что возводится фундамент нового здания, делается большое всенародное дело. Центропункт сыграл громадную  роль, если  не  решающую, в  ликвидации  эпидемии. Центропунктом было перевезено свыше 700 тысяч больных.

В этом же 1921 году, по просьбе заместителя Наркома здраво­охранения Зиновия Петровича Соловьева, А. С. Пучков совмещает свою непосредственную работу с деятельностью в Российском Кра­сном Кресте в качестве заведующего медицинским отделом. В тече­ние пяти лет он самоотверженно трудился на этом поприще и заслу­жил глубокое уважение и благодарность Народного комиссариата здравоохранения.

А московская служба Скорой медицинской помощи уже с ок­тября 1919 года начала отсчитывать свое существование. Назначен­ный заведующим Станцией доктор В. П. Поморцов, так много сделавший для ее открытия, тяжело заболел и вынужден был оста­вить работу. Служба в течение двух с половиной лет была без руководителя и нуждалась в лидере. Выбор пал на А. С. Пучкова. Были слиты в единые учреждения Центропункт и Скорая помощь, и в январе 1923 года Александр Сергеевич Пучков становится нача­льником Московской станции скорой медицинской помощи. Придя на Станцию, по выражению самого Пучкова, он «оказался генера­лом без армии». Слишком плачевное состояние являла она собой. И только его кипучая энергия и энтузиазм, с которым он взялся за дело, помогли сдвинуть дело. Появились новые формы работы: введена должность старшего дежурного врача, стала учитываться проделанная работа, проводился анализ ее и делались выводы. Одними из новшеств были: в 1926 году — неотложная помощь при внезапных заболеваниях на дому, в 1927 году — неотложная психи­атрическая помощь. При непосредственном участии А. С. Пучкова сконструированы телефонные беззвучные пульты оперативного от­дела. Особо надо отметить изобретательность Александра Серге­евича, направленную на совершенствование службы: контрольный аппарат, фиксирующий число разговоров, быстроту ответа и сам ответ по телефонам оперативных работников. Был налажен кон­троль быстроты подхода бригады к машине и быстрота выезда бригады при помощи специально сконструированных часов, начи­нающих идти при получении вызова и даче сигнала об отбытии машины на вызов.

В 1928 году сотрудники Станции отметили пятилетие руковод­ства Станцией Александра Сергеевича. В их адресе, поднесенном Пучкову, говорилось, что с чувством товарищеской радости и про­фессионального удовлетворения они приветствуют фактического создателя Московской станции скорой помощи. «В Вашем умении вовлекать весь коллектив в гущу организационной работы, — гово­рится далее, — в неистощимости Вашей творческой энергии, наконец в самой методике Вашего администрирования, всегда равного, всег­да корректного, заключается источник успеха общего дела и залог его дальнейшего процветания».

Эти мысли и чувства будут высказываться сотрудниками и по прошествии многих лет в самые добрые и самые тяжелые времена. Александр Сергеевич был для работающих на Станции другом, старшим товарищем, братом и отцом. Он старался не только воспитывать чувства любви к профессии, к больному человеку, которому оказывалась помощь, но старался сделать все возможное, чтобы его сотрудники любили учреждение, где они работали.

Ведь для работающих и ныне на Станции — это не просто работа, это образ жизни, это второй дом. Эта традиция любви к Скорой помощи, крепко заложенная Александром Сергеевичем, одна из немногих живущих и в наше время скоропомощных тради­ций. Чувство чего-то манящего и притягательного при виде мча­щейся машины «03» свойственно и каждому работнику Скорой помощи и тем, кто уже давно не работает на Скорой, а выросли в крупных клиницистов, научных сотрудников, профессоров.

Пучков добивается улучшения бытовых условий Станции, про­сит о расширении ставших тесными служебных помещений. Он обращается в различные организации, в прессу. В октябре 1930 года «Рабочая газета» рассказывала, что посетивший Московскую Ско­рую помощь французский профессор Фор сделал запись в книге посетителей, начав ее похвалой: «Скорая помощь работает с изуми­тельной точностью и исключительной быстротой, каких он не на­блюдал ни в Париже, ни в каком другом европейском городе. Но, — заканчивает он, задыхаясь от возмущения, — работает в гнус­ных условиях, в отвратительном здании».

А свой персонал Александр Сергеевич поражал трогательной заботой! В Моссовете он добился улучшения питания сотрудников.

где только мог добывал талоны на обувь, одежду и другие промто­вары. Сам же ходил в стареньком френче и залатанных брюках. Он с улыбкой говорил, что «медикам это не страшно, медика всегда выручают халаты».

В своих воспоминаниях многолетний сподвижник Пучкова док­тор И. П. Червонский писал, что в жуткое, незабываемое военное время улыбка почти никогда не сходила с лица Александра Серге­евича. Он не позволял ни себе, ни окружающим впадать в уныние. Он зажигал своей неутомимой энергией, вселял в людей веру в ско­рую победу над врагом! Этим он помогал людям выжить в то страшное время. Пучков показал себя во всей человеческой красе. Находился в своей стихии. Ведь его жизненным кредо было, как он сам определил в своем завещании: «... дать максимуму людей мак­симум радости».

Многие сотрудники Станции ушли на фронт защищать свое Отечество. Но эти люди не забывали Станции, воспитавшего их коллектива и, конечно, приходившие с фронта письма были полны благодарности и признательности коллективу и лично Александру Сергеевичу. Какой трогательной теплотой веяло от этих строк. Ни одного письма Пучков не оставлял без ответа. Сколько таких писем хранилось в личных вещах воинов и, наверное, много их хранится сейчас в семейных архивах! Александр Сергеевич всегда с гордо­стью говорил, что ему радостно сознавать, что, «воспитывая буду­щие кадры для Армии, Станция тем самым помогла доблестным героям — защитникам нашей Отчизны».

Доктор Л. И. Юхтман, наш ветеран, работавший еще до конца своих дней на скорой помощи, писал с фронта: «Учеба в медицинском институте являлась для меня теоретической школой, а работа на Скорой, под Вашим руководством, — практической. Пройдя школу у Вас, дорогой Александр Сергеевич, мне уже ничего не страшно. Я спокойно справляюсь в таких случаях, где теряется и опытный хирург, но работавший только в стенах больницы. Вы научили меня спокойно и быстро выходить из кажущихся безвыходными положений».

Очень интересным было письмо одного из соратников Пучкова, старшего врача Анатолия Ивановича Михеева. «Школу военной медицинской тактики и стратегии, — писал он, — я почерпнул не из литературы, не в клинике, не на летних маневрах, а на Скорой помощи. Вы, Александр Сергеевич, приучили нас работать четко, быстро, без паники и ненужной суеты. Вот это и помогает нам работать на фронте, как нужно».

Сколько таких писем хранилось в архивах А. С. Пучкова и сколько ответов его хранятся у наших сотрудников, как семейная реликвия.

В мае 1942 года в соответствии с решением Моссовета в Моск­ве начинают строительство спецсвязи, соединившей Станцию с ос­новными административными учреждениями города, а также с крупными московскими больницами. А. С. Пучков возглавил это строительство, которое было завершено в установленные сроки. Связь эта функционирует и поныне.

2 июня того же 1942 года на Станцию пришла радостная весть: А. С. Пучков награжден орденом Трудового Красного Знамени. С чувством большой радости коллектив встретил награждение свое­го руководителя. В приветствии сотрудников Станции, в частности, отмечалось: «В тяжелые годы вражеских налетов Вы поддерживали в нас бодрость духа и непоколебимую веру в Победу. Ваша награда воодушевляет весь коллектив на еще большее стремление все свои силы и знания отдать для самого лучшего обслуживания населения нашей столицы». А коллектив 4-й подстанции в своем приветствии по этому случаю писал: «В те тяжелые и грозные дни, которые переживала Москва осенью 1941 года, Вы были примером того, как нужно работать на своем посту работнику Скорой помощи».

В октябре 1942 года великий хирург нашей эпохи С. С. Юдин выдвигал кандидатуру Александра Сергеевича для присуждения ему ученой степени кандидата медицинских наук без защиты диссерта­ции. В своем обращении он отразил многогранную деятельность и успехи Александра Сергеевича не только в деле организации работы Станции, но и его колоссальное влияние на решение острей­ших проблем научно-медицинского свойства, как проблемы шини­рования и транспортной иммобилизации, помощи при ожогах и кровотечениях, отравлениях. В поле его зрения была ранняя диагностика острых заболеваний брюшной полости и других неот­ложных состояний. Совместно с клиницистами он вырабатывал по всем этим вопросам инструкции, служившие не только для врачей Московской Скорой помощи, но и явившиеся основой для ор­ганизации скорой помощи в других городах страны.

«... Только благодаря образцово поставленной службе Скорой помощи (чем мы всецело обязаны неустанным заботам и организа­торскому таланту А. С. Пучкова) смертность при прободении язвы нам удалось снизить весьма значительно».

С. С. Юдин подчеркивал, что вклад, внесенный Станцией в ру­ководимую им работу о консервации и переливании трупной крови весьма велик, и отметил в этом большую роль А. С. Пучкова. Это —сотни спасенных жизней воинов Армии, это повседневная неооходимость в нашей мирной жизни.

В 1944 году Станция праздновала свое 25-летие. Приказом Народного комиссара здравоохранения РСФСР А. Ф. Третьякова были отмечены особые заслуги этой важной службы догоспитачьного этапа, подчеркивалось умелое сочетание лечебной и профилак­тической деятельности Скорой помощи. Все центральные городские газеты осветили это событие, а газета «Правда» поместила статью А. С. Пучкова, посвященную этой знаменательной дате. Все под­станции прислали поздравления своему руководителю, выражая ему теплые чувства благодарности, уважения и любви.

6 ноября 1944 года за выдающиеся заслуги в деле народного здравоохранения А. С. Пучкову было присвоено почетное звание «Заслуженный врач РСФСР».

Сохранившийся приказ по поводу 25-летия Станции проливает свет на личность Александра Сергеевича. В этом приказе он никого не забыл, для всех нашел теплое слово. Он упомянул

1946 г. А. С. Пучков —начальник Станции скорой медицинской помощи г. Москвы людей, ушедших из жизни, но оставивших глубокий след своего творческого труда на благо Станции.

У него была необыкновенная способность подбирать себе по­мощников и умение их ценить. Особенно он любил старые кадры, доказавшие свою неизменную преданность Станции. И вместе с тем на Станции не было человека, пользовавшегося самым высоким авторитетом, которому он постеснялся бы сделать замечание или даже объявить выговор за недоделки, грубые ошибки в работе, нарушение дисциплины.

Он всегда четко помнил, кому он что поручил. Память его была феноменальна. Он вызывал в назначенный день и час того, кому он поручил какое-либо дело, и требовал доложить об исполнении. Иногда утомленный этим постоянным стремлением охватить «все», он шутя говорил: «Нет, должно быть, я плохой администратор, хочу все сделать сам». И он делал! С присущей ему кипучей энерги­ей и страстью он вел активную борьбу за снижение числа несчаст­ных случаев, изучал характер и причины их возникновения, изучал детский травматизм. Им первым не только в Москве, но и по всей стране был поднят вопрос о роли Скорой помощи в предупрежде­нии несчастных случаев. Он обосновал возможность и эффектив­ность профилактической работы. Это одно из важнейших теорети­ческих и практических достоинств в построении службы Скорой помощи в нашей стране.

Общественная направленность — основная отличительная чер­та всей деятельности А. С. Пучкова. «Будучи крупным организато­ром, — писал министр здравоохранения СССР С. В. Курашов, — Пучков остро чувствовал требования жизни к возглавляемому делу и быстро реагировал на эти требования. В своей работе он всегда выходил за пределы ведомственных границ и всегда старался внед­рить в жизнь все то, что могло служить на пользу человеку, охраняя и заслоняя от стрессовых напряжений».

Но ни одним только умом решал Пучков проблемы профилак­тики человеческого горя. Верным помощником в этом всегда было его золотое сердце. Он ясно представлял себе, в каком тягостном положении остаются родственники умершего, когда врач скорой помощи, констатировав смерть больного, оставляет труп в квар­тире. Какая растерянность и беспомощность воцаряется тогда в этих семьях. И вот Пучков вносит предложение организовать специальное бюро, которое бы брало на себя выполнение всех формальностей по похоронам (документы загса, кремация) и пере­возило бы умерших в специальных похоронных машинах. Теперь это настолько прочно вошло в наш быт, что кажется, будто иначе быть не могло.

Добрая людская память хранит воспоминания о многих живу­щих поныне славных делах Пучкова. Так, например, через Мини­стерство пищевой промышленности он добился, чтобы выпуск ук­сусной эссенции производился только в треугольных флаконах. Это снизило число отравлений этой ядовитой жидкостью. По требова­нию Пучкова были установлены решетки на околооконных люках подвальных помещений, предотвратившие падение людей. Он до­бился запрещения передвижения по городу автомашин с яркими фарами и сведения до минимума звуковых сигналов автотранспор­та, рассеивающих внимание прохожих. На снегоочистительных ма­шинах были установлены красные стоп-сигналы, при буксировке неисправных автомобилей было введено обязательное освещение тросов. Сейчас мы не можем себе представить, чтобы эскалатор метрополитена не был снабжен никелированным устройством при входе и выходе из него. Это сооружение тоже было предложено Александром Сергеевичем как предотвращающее травматизм, ко­торый был значительным в первое время после открытия мет­рополитена.

Можно было бы привести множество примеров усовершенство­ваний и рациональных устройств, предложенных и внедренных в жизнь Пучковым. И едва ли сейчас кто-нибудь знает, что эти гуманнейшие идеи возникли в голове начальника Станции скорой помощи. А ведь это простые явления, требовавшие участливого человеческого вмешательства.

«Вы сами, вероятно, не постигаете как должно, что Вы сделали для родного города», — писал ему крупнейший историк искусства и литературы профессор Сергей Николаевич Дурылин. Сейчас все впервые сделанное, созданное А. С. Пучковым воспринимается как само собой разумеющееся, которое, словно оторвавшись от своего создателя, водворилось на свои места, для них предназначенные. Мы и не мыслим заменить их другими. Мы часто смотрим на то, что создано Пучковым, и не знаем, что это создано им.

В течение длительного времени, начиная с 1927 года, из-под пера Александра Сергеевича выходили статьи по различным воп­росам организации и оказания экстренной помощи, публиковавшие­ся в различных медицинских изданиях. Его изобретения, направлен­ные на совершенствование работы Скорой помощи, получили при­знание и были внедрены не только на московской, но и на ряде других станций в различных городах нашей Родины.

Долгое время ведущие ученые нашей страны (Н. Н. Приоров, В. В. Гориневская, А. Э. Рауэр и многие другие) настаивали, чтобы Александр Сергеевич подытожил свой многолетний труд в виде диссертационной работы. Профессор С. С. Юдин еще в 1942 году выдвигал кандидатуру А. С. Пучкова для присуждения ему ученой степени кандидата медицинских наук без защиты диссертации. По неизвестным сейчас причинам этого сделано не было, и только в 1946 году Александр Сергеевич завершил диссертационную ра­боту на тему: «Организация скорой медицинской помощи в Мо­скве». 17 мая 1946 года в Центральном институте усовершенство­вания врачей состоялась защита этой диссертации. Все лучшие умы тогдашней медицины приняли участие в заседании Ученого совета. Это объяснялось высоким авторитетом, которым пользо­вались Станция и ее начальник среди московских ученых. Это был триумф, увенчавший 25-летний труд выдающегося организа­тора. Зал не мог вместить всех желавших присутствовать на защите.

Слишком популярным был Пучков в столице. Один из выступавших назвал его «самым знаменитым врачом в Москве». Его офици­альный оппонент профессор Н. И. Михельсон, давая высокую оцен­ку деятельности Пучкова, подчеркивал актуальность и практичес­кую важность труда. Он особо отметил, что нет ни одного угла в жизни Москвы, где не было бы влияния Скорой помощи в смысле профилактики несчастных случаев. «Население нашего города, — сказал оппонент, — может быть спокойно, что при несчастных слу­чаях ему будет своевременно оказана медицинская помощь».

Глава нашей отечественной травматологии Н. Н. Приоров ука­зал на уникальность организации, созданной Пучковым. «Она не имеет себе равных в СССР и может служить образцом для зарубежных стран», — прозвучало в его выступлении. Сергей Сер­геевич Юдин, побывавший во многих странах Европы и Америки, специально знакомившийся там с постановкой работы службы экстренной медицинской помощи, сделал для себя вывод, что не видел учреждения, подобного Московской станции. Приезжа­ющие в Институт Склифосовского иностранные хирурги быстро улавливали, что большая доля успеха в лечении всевозможных перитонитов и тяжелой травмы обусловлено прежде всего чрез­вычайно ранней доставкой и максимально бережной транспор­тировкой экстренных больных, что обеспечивается научно про­думанной системой и идеально функционирующей организацией Скорой медицинской помощи.

«Но на что мне суждения иностранцев?! — восклицал он, — ни у кого из них нет такой Скорой помощи и такого партнера-ор­ганизатора, так глубоко и всесторонне знающего дело».

Академик Н. Н. Бурденко, много лет знавший А. С. Пучкова, считал, что работа может быть признана классической, и предложил поднять вопрос о присуждении Пучкову ученой степени доктора медицинских наук. Высшая аттестационная комиссия ут­вердила А. С. Пучкова в этой высокой ученой степени.

В 1947 году Медгизом была выпущена монография Александра Сергеевича, ставшая вскоре библиографической редкостью.

В послевоенные годы Пучков уделяет много внимания работе над новым типом санитарного автомобиля. Сконструированный еще до войны при участии Пучкова санитарный вариант автомаши­ны ЗИС-101 уже не удовлетворял требованиям, предъявляемым жизнью. Александр Сергеевич считал, что в комплексе лечебных мероприятий, проводимых бригадой, значительную роль играют быстрота, атравматическая транспортировка. Машина должна об­ладать хорошей амортизационной системой. Поэтому Пучков — постоянный гость конструкторского бюро. Он спорит, доказывает, предлагает варианты санитарного кузова, добивается необходимого внешнего оформления автомобиля. И уже в начале 1947 года эти белые с красным крестом машины стали появляться на улицах Москвы.

Начиная с 1947 года А. С. Пучков неоднократно избирался де­путатом Моссовета, много сил и времени отдавая депутатским обязанностям. Большую работу ведет в постоянной комиссии по здравоохранению, участвует в работе ряда Ученых советов Мин­здрава РСФСР и СССР, читает лекции врачам ЦИУ и студентам медицинских институтов. В эти послевоенные годы Пучков, как всегда, напряженно работает, он всегда на боевом посту. Как он сам выражался, у него «не было другой жизни, кроме «Скорой».

Прошло более сорока долгих лет с того рокового дня Скорой помощи, дня 9 июля 1952 года, когда после непродолжительной болезни скончался Александр Сергеевич Пучков. С годами его физический образ постепенно перешел в добрую благодарную па­мять о нем, превратив этот образ в прекрасную легенду о подвиге человеческой жизни, самоотверженной любви к людям. Он был одним из тех замечательных людей, которые в свое время были воспеты классиками русской литературы. Его нравственный облик перекликается с лесковскими героями Земли Русской, жизнь кото­рых сияла ярким светом, освещая путь другим, и не утратила этого света после их кончины. Юношей, через тепло рук отцовских, он принял «эстафету доброты» от великого гуманиста доктора Гааза и, подобно ему, всю свою жизнь «торопился делать добро».

Подвиг жизни Пучкова — это вечный памятник им содеянному, гордость нашего недавнего прошлого, напоминание настоящему и великий пример для будущих поколений.